| |||
Анне Ахматовой
Вы хотите быть игрушечной, Но испорчен Ваш завод, К Вам никто на выстрел пушечный Без стихов не подойдет. 1911 x x x Блок Король И маг порока; Рок И боль Венчают Блока. 10 декабря 1911 x x x Кушает сено корова, А герцогиня желе, И в половине второго Граф ошалел в шале. x x x Спросили раз у воина: -- На Шипке все спокойно ли? Да,-- отвечал он,-- здесь на Шипке Все признают свои ошибки. x x x Уста запеклись и разверзлись чресла. Весь воздух в стонах родовых: Это Мария Петровых Рожает близнецов -- два театральных кресла. <1933--1934> x x x <И. Уткину> Один еврей, должно быть, комсомолец, Живописать решил дворянский старый быт: На закладной под звуки колоколец Помещик в подорожную спешит. <1920-е гг.> -------- x x x <Ф. Панферову> Помпоныч, римский гражданин, Наскучив жить в развратном изобильи, На то имея множество причин, Включая старческое слабосилье, К себе гостей однажды пригласил И сам себе разрезал скукожилья, Скукожился и дух по ванной испустил... x x x Плещут воды Флегетона, Стены Тартара дрожат. Съеден торт -- определенно -- Пястом пестуемый яд. x x x Вермель в Канте был подкован, То есть был он, так сказать, Безусловно окантован, То есть Канта знал на ять. В сюртуке, при черном банте, Философ был -- прямо во! Вермель съел собаку в Канте, Кант, собака, съел его. x x x Однажды из далекого кишла''ка Пришел дехканин в кооператив, Чтобы купить себе презерватив. Откуда ни возьмись,-- мулла-собака, Его нахально вдруг опередив, Купил товар и был таков. Однако! x x x Какой-то гражданин, не то чтоб слишком пьяный, Но, может быть, в нетрезвом виде,-- Он В квартире у себя установил орган. Инстру''мент заревел. Толпа жильцов в обиде. За управдомом шлют -- тот гневом обуян,-- И тотчас вызванный им дворник Себастьян Бах! бах! -- машину смял, мошеннику дал в зубы. Не в том беда, что Себастьян -- грубьян, А плохо то, что бах какой-то грубый... Начало 1934 x x x Сонет Мне вспомнился старинный апокриф -- Марию Лев преследовал в пустыне По той простой, по той святой причине, Что был Иосиф долготерпелив. Сей патриарх, немного почудив, Марииной доверился гордыне -- Затем, что ей людей не надо ныне, А Лев -- дитя -- небесной манной жив. А между тем Мария так нежна, Ее любовь так, боже мой, блажна, Ее пустыня так бедна песками, Что с рыжими смешались волосками Янтарные, а кожа -- мягче льна -- Кривыми оцарапана когтями. |
Послушать |